Что за народишко у них в городах больших! Гляди, не зевай – только что и придерживай карман! Такие мастера, что и подметки на ходу срезают! Так вот они, кто на Краматорской, а кто и в поскоромнее местах обитают – у них где какое рублишко серебряное, а то и червонец припрятаны, а упустить на панель или мостовую пятиалтынный недосеребрянный и не грешно вовсе. А у нас на хуторах народ все чаще по медной монетке, и ту попробуй найди – терять и такой небогатый скарб не по карману. А где у мужика карманы-то? Что в голенище спрятал – то и твое. Потом, конечно, советы пришли, всех в колхозы погнали, хутора лесом поросли да травой бурьянной – а то, что выпало из мужицкого лаптя, что обронил он – то и твое – если схватить успел.
Что смог – то смог. Жизнь – прозрачна, будто вода ключевая – все видно, все зримо, одначе имеются места, где не все как на ладони, где и поискать потрудись, где и найдя - извлечь порой хлопотно бывает: покопаться нужно в земле, руки вымарать. Вот и я, поглядев на карту и выбрав хуторок, снарядился сам и Марфу свою снарядил. Бабы – народ темный, но, порой, проявляют интерес и к мужской затее. Взял, старушку – чего уж. Она и корреспондентом при мне была. Что ж, сам хуторок выдался мелковат на цветное позвякивание, но добр на соху, подкову да прочую утварь мужицкую, однако дохуторские территории недурственные оказались, пяточки Екатерины Второй в сохране подарили. В леске этом до десяти домов стояло в доколлективизационное время, а в Катино правление и после нее, родимой – угодья охотничьи были помещиков Швачькиных.
Возвращаясь домой, заехали на полчаса в места бывалые, а потому и порядочно выбитые. Походили, погоняли мошек, да и по домам.
Словом, не густо, но и не совсем вхолостую…
А кладец наш еще ждет, но эта уже совсем другая история.
Алексей Самков