В 17 лет краматорчанка оказалась на улице, а через несколько месяцев ей нужно было рожать
В 17 лет Антонина осталась без родителей, без квартиры и без паспорта, и вдобавок ко всему - в ожидании первенца. Паспорт забрали опекуны, они же выжили ее из собственной квартиры, с парнем Тоня рассталась. А через несколько месяцев нужно было рожать... Обо всем этом она рассказала корреспонденту “Восточного проекта”.
Бабушкины пироги и мечты о море
В детстве Тоня и подумать не могла, что с ней такое может произойти. Она мечтала стать юристом или милиционером, очень любила рисовать и мечтала увидеть море. Много денег никогда не хотела - просто не могла себе представить, как это. “Лет до четырнадцати, - вспоминает она, - у меня очень хорошие воспоминания. Мы жили с отчимом в Старом городе, но я все дни проводила у бабушки, она жила на Октябрьском.Все было как в старину: тепло и по-домашнему уютно. Были и вкуснейшие бабушкины пироги, и посиделки на лавочке. Бабуля пекла изумительные пироги: с рисом и яйцом, с яблочным вареньем, и такие пышные! Но я в основном начинку съедала, а остальное все оставляла (улыбается). И у меня все детство прошло там, у бабушки, в этой атмосфере. А потом бабушка умерла”.
“Мне стыдно было ходить в школу”
Тонина мама работала на заводе, приходила поздно, и времени заниматься дочерью у нее не было, а отчим хоть и не работал, на Тоню и вовсе не реагировал. “Я его не трогала, он - меня, сохраняли нейтралитет, - рассказывает девушка, - ссорились только, когда он пил и бил маму, а так не обращали друг на друга внимания”. “Я была предоставлена сама себе, и это сильно сказалось на учебе. - И с грустью в голосе добавляет: - У меня не было приличной одежды, в основном это было то, что отдавали люди. Наш класс делился на тех, кто богаче и беднее, я же “не вписывалась” ни к одним, ни к другим, и все надо мной насмехались. Мне стыдно было ходить в школу в своей одежде, надоело слушать оскорбления одноклассников. Мне казалось, что даже учителя выделяли, кто беднее, богаче. На родительских собраниях родители сдавали деньги, а моя мама не сдавала. И с восьмого класса я начала прогуливать”.
Утром Тоня уходила как будто бы в школу и в положенное время возвращалась как будто с учебы, а по вечерам делала вид, что сидит над уроками. “Я бы свою дочку ремнем побила, если б она в таком количестве гуляла школу”, - со знанием дела говорит Тоня. Но саму ее дома не ругали. Когда все раскрылось, никто не устраивал ей скандалов, было только равнодушие: отчиму было все равно, а мама “провела беседу о важности учебы - и все”. “Если бы была возможность вернуть время вспять, - задумывается она, - я ни за что не уходила бы из школы”.
В приют она попала уже беременной
Еще круче Тонина жизнь изменилась в 2005 году: в декабре от инсульта умерла ее мама, и девушка осталась совсем одна. Благо и мамина квартира в Соцгороде была приватизирована, и Тоня была в ней прописана. Через время опеку над 15-летней Тоней взяла семейная пара, у которой уже было трое своих детей Тониного возраста.
Жена работала бухгалтером, муж - водителем. Все они, впятером, поселились в Тониной однокомнатной квартире, помогли ей получить паспорт. “А потом... забрали его, - говорит Тоня. - Мне в квартире места уже не было: их пятеро, да еще их домашние животные. Они говорили, что будут выплачивать мне деньги за квартиру, что у меня долги по квартплате и что квартира мне совсем не нужна. Опекун работал водителем в службе такси, и ему нужна была прописка”.
Но все эти трудности Антонина отбрасывала на второй план. Тогда для нее гораздо важнее было то, что она полюбила. Впервые, по-настоящему, со всей открытостью девичьего сердца. Кроме черных горячих глаз возлюбленного, Владимира, она ничего не видела. Очнулась лишь когда узнала, что беременна.
Без паспорта Тоню не ставили на учет, и она решила искать помощи у чужих людей. Благодаря социальным службам Антонина оказалась в приюте для детей. Здесь она нашла свою вторую семью: “Я пришла в приют в конце лета, и была здесь до самых родов.
Меня всем приютом провожали в роддом! Мне здесь очень нравится”. Сотрудникам приюта Тоня тоже очень понравилась: многие приносили ей с огорода фрукты и овощи, а когда она поехала в роддом, звонили через каждые полчаса. “Когда узнали, что у нас девочка родилась, - рассказывает директор приюта Инна Кравцова, - украсили вход плакатами, для всех нас это было как рождение нашей общей внучки”.
Черноглазая Катя
6 декабря Тоня родила черноглазую Екатерину. “Когда беременная ходила, материнского чувства еще не было, - говорит Тоня, - а потом, когда рожала, думала не о том, что больно, а о том, как помочь ребенку родиться. Я знала, что ей тяжело и плохо и что ей нужна моя помощь. А когда ее приложили к груди!..” Через три дня ее с дочкой положили в отделение для новорожденных, потому что у девочки были проблемы со здоровьем. “Когда видела, как ей уколы делают, - вспоминает она, - так переживала! Каждый день молилась. Ночью подходила к ее кроватке и со слезами на глазах наблюдала, как она. Смотрю, что она притихла, особенно после укола, беру зеркальце и присматриваюсь, дышит или нет, - и так всю ночь. Настолько страшно было потерять ее, это не передать!” С этого дня Тоня ни о ком больше не думала, кроме дочки.
Война за квартиру
Потому с особым рвением она кинулась защищать собственную жилплощадь, в помощь ей подключились социальные службы и милиция. “Когда начали выселять опекунов, - вспоминает она, - они стали говорить, что я не имею на это права, предлагали присматривать за квартирой до моего 18-летия”.
В понедельник, 21 января, Тоня впервые за долгое время пришла в родительскую квартиру и была шокирована: “Квартира у нас была нормальная, а теперь там просто погром. Опекуны, выселяясь, разбили на балконе стекло, ободрали обои, подожгли обивку на двери, вырвали “с мясом” розетки – света теперь там нет, зато очень много мусора. Я рада, хоть не порвало трубы, ведь стекла же не было. К тому же опекуны вывезли всю свою мебель, и теперь в квартире пусто. А еще они оставили после себя огромные долги по квартплате”. Антонина представляла, что, вселяясь в родительскую квартиру, ей придется только поменять обои после опекунов, оказалось, одними обоями не отделаешься. “В ЖЭКе мне сказали, что не могут установить розетки, а сама я не умею этого делать”, - печалится Тоня. Ведь времени на приведение квартиры в порядок у нее осталось совсем мало: 20 февраля ей исполнится 18 лет, и она должна будет покинуть приют и переселиться в квартиру.
“Если у меня не будет нормальных условий в квартире, могут забрать Катеньку, а для меня это самое страшное”, - Тоня прижимает к себе свою кроху.
“Мечтаю только об одном – остаться с дочкой”
Пока она проводит дни в приюте, ходит наводить порядок в квартире и со страхом ждет своего дня рождения. В память о своем пребывании в приюте Антонина сделала поделки из пластилина для деток. Сегодня на ее творения приходят полюбоваться врачи из детской поликлиники, а малышня мечтает научиться делать такую же красоту, как Тоня.
Сама же Антонина мечтает сегодня лишь об одном - остаться с дочкой. “Она без
меня не сможет, и я без нее, - целует она свою кровиночку. - С годика постараюсь определить ее в ясли, а сама с сентября хочу пойти в вечернюю школу и работать. Мне посоветовали работать в Славянске на лепке. Потом хочу в техникум поступать. Окрестить Катю хочу в ближайшее время. Лишь бы все хорошо было, лишь бы она была со мной”.
“Она не захотела опекунства и решила жить самостоятельно”
Чтобы расставить все точки над “i”, наш корреспондент связался с бывшими опекунами Тони, которые сказали, что “никакого конфликта с Тоней не было”: “Просто она не захотела опекунства и решила жить самостоятельно, - рассказывает ее бывшая опекун Светлана. - Она приехала к нам в сентябре, месяце на шестом беременности, до этого с нами не жила. Ее мама хотела продать эту квартиру, оставила ключи, сказала, что можем там жить, а я как раз нуждалась в квартире, и
жила в ней 1, 5 года, до того времени, пока не появилась Антонина.
Она убежала еще до смерти мамы, ее даже не было в этом городе. Потом она появилась, пришла к нам, сказала, что она хозяйка этого дома, начала рассказывать о своих проблемах. Сказала, что хочет продать квартиру, но поскольку была несовершеннолетней, не могла. Попросила помочь с документами, и мы помогли ей получить паспорт. Мы оформили на нее опекунство, согласились ей помочь.
А потом она через время пропала. Через службу по делам несовершеннолетних меня вызвали, сказали, что девочка попала в приют, говорит, что ее квартиру заняли. Мы предлагали ей с нами жить, но она отказалась, сказала, что у нас семья, а в одиночке тесно. Мы ей предложили вариант, что поживем до весны, а за это время найдем место и переселимся. А потом мне в комиссии по делам несовершеннолетних сказали так: либо вы с ней живите, либо выселяйтесь, и нам пришлось разорвать опекунство. Мы долго не могли найти жилье, и она приходила к нам с угрозами незадолго до родов. И так спонтанно нас сорвали! Своего жилья у нас пока нет”.